Умный и сознающий. 4 миллиарда лет эволюции мозга - Джозеф Леду

которых началось исследование сознания, была повреждена зрительная кора правого полушария (обычно это происходит в результате инсульта). Пациенты с такой патологией головного мозга фактически не воспринимали стимулы в левой половине визуального пространства. В ходе первого исследования таких пациентов, проведенного Ларри Вайскранцем в 1970-х годах, удалось доказать, что хоть пациенты и утверждали, что не видели стимулов, расположенных в слепой для них зоне, они точно захватывали эти предметы и по-другому демонстрировали, что на самом деле эти стимулы мозгом перцептивно регистрировались, в частности стимулировали системы захвата предмета в правом полушарии, отвечающем за поведение, не поддерживающее осознанное восприятие. Этот феномен получил название «слепозрение» – способность демонстрировать поведенческие реакции на зрительные стимулы, о которых невозможно рассказать вербально.

Третья группа пациентов перенесла хирургическое иссечение гиппокампа и других областей височной доли. Как и разделение полушарий, такая операция проводилась для облегчения неконтролируемой эпилепсии. Хотя большинству пациентов операция проводилась в 1950-х годах, последствия этого лечения для сознания в полной мере проявились в течение следующих двух десятилетий. На первом этапе исследования, проведенном Брендой Милнер, выяснилось, что пациенты страдают тяжелой формой амнезии. Сначала казалось, что речь идет об общем дефиците памяти – так называемой глобальной амнезии, но в ходе дальнейшей работы Бренда Милнер и Сьюзан Коркин выяснили, что у пациентов сохранилась способность к обучению и запоминанию выполнения сложных двигательных заданий (например, рисованию объектов по их отражению в зеркале). Со временем проявлялись и другие примеры сохраненной памяти, и стало очевидно, что, в дополнение к двигательным навыкам, пациенты могли заучивать последовательности действий, формировать привычки и развивать павловские условные рефлексы. В 1980 году на основании результатов этих исследований Ларри Сквайр и Нил Коэн выдвинули предположение о том, что дефицит памяти в результате травмы височной доли ограничивается только сознательной памятью. Например, пациенты могли приобретать новые двигательные навыки, но при этом у них отсутствовало сознательное воспоминание о том, как эти навыки у них появились. Авторы теории решили окрестить сознательную память явной, или декларативной, а бессознательную – скрытой, или процедурной.

В этих трех группах пациентов сходное распределение результатов свидетельствовало о глубокой разобщенности между той обработкой информации, которая контролирует поведение бессознательно, и той, что лежит в основе осознанного опыта. Благодаря этим первым исследованиям неврологических пациентов тема изучения сознания в психологии вообще и ее когнитивном направлении в частности остается популярной.

Глава 52

Каково быть сознающим?

За несколько последних десятилетий сознание превратилось в интересную тему для исследований когнитивистов и их «заклятых друзей» – когнитивных нейробиологов. Какое бы исследование вы ни проводили, если вы используете научные методы, вам придется провести такие эксперименты, результаты которых предполагают больше одного-единственного объяснения. В случае с экспериментами над сознанием следует отделить ту обработку информации, которая происходит осознанно, от той, которая происходит бессознательно. Как и в случае с исследованиями пациентов, описанными в предыдущей главе, стандартный способ добиться такого результата – это противопоставить ситуацию, в которой люди осознают присутствие стимула, той, в которой они этого не осознают.

Основная техника, используемая в таких исследованиях здорового мозга, – это сублиминальная ситуация. Если в течение секунды или дольше показывать участнику исследования изображение обычного предмета, он, как правило, может сказать, что именно увидел. Чем меньше будет время представления стимула, тем ниже способность распознать его, а когда время представления стимула снизится до 20–30 секунд, практически никто из испытуемых не признает, что видел его, и не сможет сказать, что именно ему показали. В связи с этим возникает вопрос: как понять, что мозг успел зафиксировать показанный стимул, и не был ли он представлен слишком быстро?

Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо получить как вербальную, так и невербальную реакцию. Например, в исследованиях пациентов с разделенным мозгом и слепозрением можно попросить испытуемого выбрать, на какой из нескольких картинок изображен подсознательно представленный стимул. Другой метод предполагает сопровождение показа стимула ударом эклектического тока с последующим измерением сердечного ритма или какой-либо другой реакции вегетативной нервной системы, притом что стимул представляется подсознательно. Обычно выясняется, что, когда испытуемому снова показывают стимул, который в дальнейшем сопровождался ударом тока, происходит реакция вегетативной нервной системы (если повторно представляется стимул, предварительный показ которого не сопровождался ударом тока, таких изменений не видно). Хотя испытуемый не может вербально сообщить о сублиминальном стимуле, невербальные (спонтанные) реакции доказывают, что мозг обработал значение стимула. Таким образом, сублиминальная стимуляция исключает осознание зрительного стимула, но не способность воспринимать его и реагировать на него.

Исследованиями в области сублиминальной стимуляции в 1950-х годах заинтересовался рекламный сектор. К тому времени маркетологи уже знали об эффективности использования сексуальной, патриотичной и других эмоционально насыщенных форм символизма для увеличения продаж. Рекламщики понимали, что если бы потребители знали о таком воздействии, то могли бы сопротивляться ему, поэтому они обратились к сублиминальному воздействию как средству застичь потребителя врасплох и направить рекламную кампанию напрямую к бессознательному. В одном кинотеатре в Нью-Джерси, например, на экране на доли секунды появлялись призывы вроде «Пейте Coca Cola» или «Ешьте попкорн», чтобы повысить выручку киоска с едой и напитками. Об использовании сублиминальных стимулов и других рекламных уловок широкой публике в 1957 году рассказал Вэнс Паккард в своей знаменитой книге «Тайные манипуляторы»[72].

Тем временем представители серьезной науки утратили интерес к изучению сублиминальной стимуляции. Критики этого метода упирали на то, что эффективность исследований по изучению стимулов, минующих сознание, на самом деле была гораздо ниже заявленной, ведь крошечные составляющие информации могли «просочиться» в сознание, даже если время представления стимула было очень коротким. Правда, позднее появились новые подходы, позволявшие полностью исключить такие «утечки». Сегодня, например, в ходе подобных опытов повсеместно используется «обратная маскировка» – техника, в рамках которой представленный на короткое время стимул сразу же сменяется другими, маскирующими стимулами, подавляющими доступ сознания к целевому стимулу. Несмотря на это, критики продолжают утверждать, что часть информации все равно может «просочиться» и условия проведения опытов нужно ужесточить. В результате явления, проходящие проверку на выявление бессознательной обработки информации, оказываются очень простыми с психологической точки зрения, и, поскольку никаких сложных процессов с помощью этой техники изучить нельзя, некоторые утверждают, что бессознательное – значит «тупое», но, как заметил Анил Сет, такие эксперименты, будучи по сути своей очень ограниченными в возможностях, «занижают богатство феноменологии реального мира».

Собственно, изучение сознания целиком основано на предположении, что сознание есть нечто требующее порождения. Мы не осознаем всего, на что способен наш мозг, поэтому вся информация, составляющая наш сознательный опыт, по определению бессознательная. Нельзя не согласиться с Зигмундом Фрейдом, утверждавшим, что сознание – это всего лишь верхушка айсберга нашей психики, но даже Фрейд не мог в полной мере